pandora beads
pandora schmuck
 
pandora armband

От Волкодава до Русалочки
Антон Ломаев

Автор: Дмитрий Злотницкий. Ежемесячный журнал "Мир фантастики", Июнь 2010 года.

В этом году рубрика «Мира фантастики», посвящённая художникам, отмечает пятилетний юбилей. Мы решили, что пришло время вдохнуть в рубрику новую жизнь, изменив её формат. Впрочем, одно остаётся неизменным — мы, как и прежде будем рассказывать вам о творчестве ведущих отечественных и зарубежных иллюстраторов, специализирующихся на фантастике и фэнтези. Первым героем перезапущенного раздела стал знаменитый петербургский художник Антон Ломаев.

Будущий художник родился в городе Витебске в 1971 году. С раннего возраста проявлял интерес к рисованию, что привело его сначала в изостудию «Дома пионеров», а затем в местную художественную школу. В одиннадцать лет Антон поступил в СХШ им. Б. В. Иогансона при институте им И. Е. Репина в Ленинграде, которую закончил в 1989 году. После трёхлетнего перерыва на службу советской армии и работу художником массовых мероприятий в Витебске, он вернулся в Санкт-Петербург, где поступил в Санкт-Петербургский Государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. С 1994 г. специализировался в мастерской книжной графики под руководством А. А. Пахомова. В 1998 г. окончил институт. С середины 90-х начал сотрудничать с издательствами как художник-иллюстратор.
Окончание института и начало активной работы пришлось на момент финансового кризиса в России, и период серьёзных осложнений в книгоиздании, что серьёзно осложнило поиск работы для начинающего художника. «Приходилось браться за любую работу, которую предлагают издатели; а не секрет, что значительная часть заказов для художников приходится именно на фантастику и фэнтези. Единственная роскошь, которую я мог себе позволить — это при всём вале работы стараться делать её добросовестно, вылавливая в общем потоке и интересные для себя задачи как для художника. И хотя я всегда хотел заниматься книгой для детей, пришлось отложить мечты и попробовать себя в тех областях, которые предлагали заказчики и приносили доход. Открытки, комиксы, множество обложек, реклама, иллюстрации.… Когда я смотрю на сделанное за десять лет, мне самому удивительно, что всё это было со мной», — вспоминает Антон.
За несколько лет работы, Антон Ломаев стал одним из ведущих художников таких крупных российских издательств как «Азбука» и «АСТ», надолго связав своё творчество с фантастикой и фэнтези.
Уже тогда отечественные издательства обзавелись привычкой ставить на обложки переводных романов слайды работ западных художников, не имеющие к содержанию книг ни малейшего отношения. Приятным исключением всегда были книги, которые оформлял Ломаев — ему мы должны сказать «спасибо» за то, что российские издания «Хроник пропавшего легиона» Гарри Тертлдава, «Ордена манускрипта» Тэда Уильямса или «Летописей Шаннары» Терри Брукса, как минимум не уступают по качеству оригинальным. Усилия Антона были оценены: в 2001 году цикл иллюстраций для серии «Наследники Толкина» принёс ему премию «Странник» в номинации «лучший художник». Джон Толкин, Диана Уинн Джонс, Грег Киз, Брайн Джейкс, Мария Семёнова, Дмитрий Скирюк, Елена Хаецкая, супруги Дяченко, Юрий Бурносов  и Алексей Иванов — вот далеко не полный перечень авторов, произведения которых он проиллюстрировал за минувшие годы.
В последние годы Антон стал реже оформлять фантастические романы и уделяет всё больше времени работе с детской литературой. «Мне важно понимать, чем я занимаюсь, какой от этого прок или вред. Я имею в виду не частности: рисование, иллюстрация, а что-то более крупное. Иллюстрация в детской книге вещь для меня, несомненно, важная и нужная, хорошая иллюстрация, конечно. Не так для меня очевидно нужна иллюстрация в книге для взрослых, хотя к фантастике её делать, пожалуй, уместнее чем где бы то ни было. Я довольно часто попадаю в положение, когда моё представление о хорошем оформлении книги расходится с тем, что мне для этой книги заказывают. Если бы я занялся дизайном, а пока я не собираюсь этого делать, я бы крайне редко обращался за «картинками» к художникам, особенно работающим в реалистической манере. Мне самому как зрителю ближе иллюстрация более стилизованная и условная, а хороший дизайн книги легче адаптирует фотографию или стилизованные изображения. В отличие от иллюстрации к «взрослой» книге, с детской иллюстрацией мне проще работать в том смысле, что я яснее понимаю свою цель, то, что я стремлюсь донести через изображение. Я сам дважды папа — это проясняет работу, делает её более осмысленной.
Кроме этого мне как художнику пространство детской книги кажется кратно большим по возможностям самовыражения, а лучшее полиграфическое воплощение детских книг даёт дополнительные перспективы. Несколько лет назад, когда я в основном работал на коротких заказах от издательств я начал чувствовать что-то вроде скуки и отсутствия перспектив. Сегодня мои ощущения противоположны. То, что мне хочется сделать и попробовать в детской книге огромно, мне даже трудно представить, сколько времени от меня потребует воплощение ближайших планов. Так что я себя называю начинающим иллюстратором детской книги», — так он объясняет свои мотивы.
Кроме этого художник объясняет отдаление от жанра фантастики своей привязанностью к традиционным материалам рисования: «В последние годы уровень изображений для фантастики сильно вырос. Во многом это связанно с использованием современных технологий. Если бы я был озабочен только конечным результатом, а «цифра» даёт много возможностей, которые и не снились в обычном рисовании, то я бы тоже уже сидел за экраном, вооружившись интернетом и фотоаппаратом. Но для меня важен не только результат, но и ремесло. Даже если бы я решил по прежнему посвящать себя этому жанру, оставаясь в рамках обычного «ручного» рисования, то неминуемо обнаружил себя на обочине процесса».
Начало нового этапа в творчестве Антона датируется 2006 годом, когда он приступил к работе над оформлением «Русалочки» Ханса Кристиана Андерсена. Коллекционное издание сказки с иллюстрациями Антона стало одной из самых красивых книг, вышедших в России, в прошлом году. В настоящее время готовится к публикации уже четвертая книга Андерсена с иллюстрациями художника.

Мы предлагаем вашему вниманию галерею работ Антона Ломаева, с комментариями мастера. Ближе познакомиться с его творчеством можно, посетив официальный сайт художника — lomaevart.com.

С Толкином я познакомился рано. Лет в десять мне в руки попалась книга «Хоббит, или туда и обратно», та самая — с иллюстрациями Михаила Беломлинского. И это был, очевидно, один из самых удачных примеров иллюстрирования Толкина. При всей внешней скупости художественных средств, прекрасно помню, сколько фантазий в сочетании с текстом они рождали, а образ Бильбо, немного похожего на артиста Леонова, и сегодня кажется мне наиболее убедительным. Недаром и сегодня выходят переиздания с рисунками мастера. Книга была редкой и переходила из одних детских рук в другие. На почве прочитанного, возникали разговоры и общие фантазии с рисованием карт, драконов, гномов и непонятных гоблинов. Все это казалось завораживающе необычным, дразнило фантазию. За небольшой книгой угадывался весь огромный мир Толкина, о котором мы и не догадывались. Только став совсем взрослым, в 90-х я прочёл трилогию «Властелин колец». Но при всей яркости читательского переживания я точно чувствовал, что во мне эхом отзываются впечатления именно от той первой книги — «Хоббита». Намного позже, уже в начале 2000-х, мне довелось делать иллюстрации и к знаменитой трилогии, и к «Хоббиту». Это было замечательным предлогом для того, что бы перечитать любимые книги. К сожалению, книги так и не вышли в том оформлении, в котором задумывались, а иллюстрации публиковались только в обрезанном виде.

Прекрасная экранизация Джексона вновь подняла огромную волну интереса к Толкину… Но, как мне кажется, именно своей талантливостью и яркостью режиссёр невольно подавил ту огромную творческую среду, которая возникала вокруг толкинистов всего мира. Так и самые интересные обращения иллюстраторов к этой теме, похоже, остались позади.

С «Волкодавом» я познакомился в 98-ом году еще, будучи студентом. Под крылом «Азбуки» Салават Шайхинуров, теперь всем известный как создатель «Смешариков», в ту пору взялся за работу над первым большим российским комиксом по мотивам этого романа. Из множества претендентов на роль художника поначалу остался один я. Уже дипломник Академии, уверенный в своих способностях к рисованию, подтверждённой отличными оценками, я неожиданно столкнулся с совсем другим взглядом на этот процесс. Салават, к тому времени закончивший не только «Муху» но и пару европейских учебных заведений, обзавёлся опытом создания мультипликации и комиксов, и без конца озадачивал меня своими деликатными замечаниями, которые напрочь выбивали меня из привычной шкалы оценок. В дальнейшем это общение меня здорово профессионально обогатило. Однажды, разбирая мои первые опыты комикса, он обратил моё внимание на рисование волос; а надо сказать, что за моей  попыткой построить освещённую форму, мой Волкодав имел голову скорее похожую на чугунный горшок. Терпеливый Салават подвёл меня к зеркалу и сказал примерно следующее: «Антон, посмотри — вот твои вымытые и причесанные волосы — если внимательно присмотреться, даже они полны всевозможного волнения, торчащих волосков и прядей. А ты голову бегущего немытого мужчины рисуешь как покрытый лаком парик». Наглядность примера впиталась в меня.
Глядя на этого Волкодава, я думаю, что Салават был бы доволен плодами своего учения.

У каждого издательства бывают такие книги, которые по разным причинам выбиваются из общего ряда. Именно такой книгой, а точнее серией книг для «Азбуки» стала серия романов Хольма Ван Зайчика. Не возьмусь судить обо всех причинах, по которым этот «автор» породил то внимание, которое возникло к нему в издательстве, но хорошо помню, как все были озадачены вопросом оформления и иллюстрирования необычного произведения, да и вообще определением жанра и вероятной целевой аудитории. Сразу скажу, что первый роман «Дело жадного варвара» положил начало сериалу из семи книг, а мне пришлось делать иллюстрации сразу к двум разным вариантам оформления. Но в самом начале, сразу по прочтении романа, я нарисовал этот пейзаж знакомый своим силуэтом всем. Мне показалось забавной и интересной задачей, вслед за Хольмом Ван Зайчиком, наполнить силуэты родного города новым китайским колоритом.

Грегори Киз кажется мне одним из наиболее интересных современных авторов фантастики. Смесь альтернативной истории, включающей в себя реальных исторических лиц, острого сюжета и добротной литературности сделали прочтение его романов запоминающимся для меня. Я оформил издание его тетралогии «Век безумия» в двух томах — это «Пушка Ньютона. Исчисление ангелов» и «Империя хаоса. Тени Бога». В этих романах часть сюжета протекает в Санкт-Петербурге, и я не мог отказать себе в удовольствии обоснованно поместить на обложке американского фантаста шпиль Петропавловской крепости.

Все знают Гарри Поттера. Его имя на слуху, самые далёкие от детской литературы люди легко узнают лицо этого мальчишки в любом исполнении. А хочется сказать, что герой Роулинг совсем не так оригинален как кажется — есть целая традиция детской англоязычной и не только литературы, где герой — маленький мальчик или девочка, который вдруг обнаруживает в себе волшебные способности. Прежде, чем эти дарования проявятся, герой проходит какие-то испытания связанные с потерей близких, с унижением со стороны сверстников или недобрых взрослых. Вот одна из подобных книг — «Девять жизней Кристофера Чанта» Дианы Уинн Джонс. Написана она за десять лет до первой книги о Гарри Потере, а сам герой придуман за 20 лет да Гарри. И написана отлично, и свой Хогвартс там есть, и приключений таинственных и страшных хватает, но по каким-то причинам герой и сама серия книг не получили и части той славы, которая досталась книгам Роулинг.
Я делал иллюстрации к пяти книгам о Кристофере Чанте. Под эту характеристику попадают и книги о Чарле Боне Дженни Ниммо, серию книг о котором я тоже оформлял в «Азбуке» несколько лет подряд. Кстати, отчего-то переводная литература для детей, как правило, в среднем более качественная, чем литература для взрослых. Не могу вспомнить пример, когда бы мне было скучно читать по работе книги для детей, что случалось с «взрослыми» книжками довольно часто.

Наверное, видно по обложке, что «Снежный странник» Катарины Фишер — это книга, которую можно не смотря на то, что это книга детская причислить к фэнтези. Так оно и есть. Весь набор характерных атрибутов жанра в ней присутствует. В «Азбуке» выходила серия «Волшебный амулет», где большая часть книг по духу была близка к фэнтези и многие из них я оформлял.
Эта иллюстрация одна из немногих которые висят на стене в моей квартире, и дело не в каких-то её особенных качествах, а в том, что на ней изображён мой старший сын Саша. Именно по этому признаку моя жена Лорета выделяет некоторые из моих иллюстраций, а избранные заставляет оформлять и вешать на стену детской.
Мои сыновья довольно часто отдают свои черты детям, которых я изображаю независимо от пола героев. Наверное, так происходит у многих художников. Всегда интересней рисовать героя, придумывая его, опираясь на черты реального человека. Да и модель всегда под рукой — удобно. Хотя мне приходилось брать прототипом и чужих детей, так например «Роуэн из Рина» похож на одноклассника Саши Никиту, а Элиза из «Диких лебедей» Андерсена получила черты Лизы Коробейниковой, дочки моего однокурсника.

С Тэдом Уильямсом у меня связанны первые обращения к фэнтези. Была в «Азбуке» такая серия «Наследники Толкина» очень удачная в части оформления, что подтвердилось её долголетием. Мне нравилось, что можно нарисовать сразу три иллюстрации на обложку, что даёт  возможность сделать вариации на одну цветовую и сюжетную тему. Так поучилось, что на передней стороне обложки «Скалы прощания» в той серии я изобразил тот же сюжет, что и на этой иллюстрации, сделанной для переиздания книги, в другом оформлении спустя несколько лет для серии Gold Collection. Изменил ракурс, черты героев, освещение, но в целом они похожи. В первом случае иллюстрация была совсем маленькая в оригинале: сантиметров пятнадцать в высоту, нарисована акварелью с темперой, а в этом случае книга предполагалась большая, и для рисования иллюстрации я выбрал масло и холст сантиметров девяносто по высоте. Интересно, что когда видишь обе иллюстрации без привязки к настоящим размерам, например, на экране компьютера, невозможно догадаться, что оригиналы так сильно отличаются по размеру.

Мой друг и коллега Олег Юдин, хорошо известный любителям фантастики, любит говорить о том, что для плодотворной работы нужно иногда «сдвигать точку сборки». Не знаю точно, откуда взялось у него это выражение, кажется, у Кастанеды про это что-то было, но суть его в том, что в привычное течение работы периодически необходимо вносить какое-то разнообразие. Это может быть и отпуск, и резкая перемена занятий, как минимум — интенсивное общение с друзьями. Я иногда устраиваю себе встряску переменой материалов и размеров. Делать это удобно когда нужно остаться в текущей работе, а подобная встряска необходима. У меня периоды маленьких размеров иллюстраций — иногда меньших, чем их размер при публикации,— чередуются приступами гигантомании с использованием масляных красок. Вот эта иллюстрация к «Пропавший легиону» Гарри Тертлдава — пример того, как после длинного периода работы акварелью я взялся за холст и масло. Сразу скажу, что материал, по моему мнению, мало определяет качество работы, но, несомненно, может добавить новые свойства изображению. Маслом проще передавать сложные оттенки цвета, свет; зато темпера удобней, когда необходима большая детализация.

Некоторые изображения, сделанные традиционными материалами, требуют дополнительной доработки на компьютере. Вот иллюстрация где рисунок исполненный темперой после доработан в Photoshop’е.
Осенний Лис — герой очередной фэнтезийной саги, на этот раз со славянским колоритом. В небольшой серии из четырёх книг я решил отказаться от рисования обычных сюжетных сценок и нарисовать четыре портрета героя. Сразу скажу, что портрет для меня самый трудный жанр, портрет вымышленного героя — особенно трудная задача. Существует описание героя у автора, в этом случае были предыдущие издания романа Дмитрия Скирюка, где черты Осеннего Лиса уже сложились. Когда рисуешь героя единожды, то можно положиться на удачу, но если его нужно нарисовать четыре раза в разных ракурсах и при разных освещениях, да ещё крупно изображая лицо, то задача становится значительно сложнее. В этом случае я пошел обычным и самым простым для себя путём: взял за основу собственное лицо, сам с собой договорился, какие изменения я в него вношу (мужественности и красы добавить, волосы отрастить, глаза скосить и т.д.) и корча рожи у зеркала взялся за работу. О результате судить лучше читателям, но кажется, получилось более или менее убедительно.
А доработка на компьютере нужна вот для чего: темпера, которой я делал эту иллюстрацию, удобный материал, но есть одна сложность при работе с ней — у неё сниженный диапазон тона, и скажем контрастные изображения, а в этом случае необходимо было именно такое, передающее яркое свечение в темноте, удаются плохо. В этом случае рисуя, я не стараюсь преодолевать свойства материала, а держу в голове те поправки, которые я внесу позже в работу после сканирования её уже в Photoshop’е. Час такой доработки и почти не меняя изображения можно добиться того результата, которого невозможно достичь в темпере. А именно — контрастности света и глубины оттенков тёмных красок.

Михаил Успенский один из самых симпатичных мне авторов, пишущих в жанре фэнтези. Хотя, надо сказать, что он скорее сам себе жанр. Юмор, ирония, отсылки к народной сказке и сегодняшнему дню — читать его увлекательно и никогда не скучно. Жихарь, герой нескольких его наиболее известных книг представляет собой смесь Ивана-дурака и былинного богатыря с детской непосредственностью преодолевающего самые коварные ловушки жизни, да еще умудряющегося быть «сытым и пьяным», друзей приобрести и мимоходом с нечестью разнообразной управиться. Дурашливые черты Жихаря близки многим мужчинам моей страны, в том числе и мне самому.

Алексей Иванов теперь очень известен, его показывают по телевизору, принимает президент. Когда рукопись его текста попала ко мне в руки впервые, это был автор знакомый лишь узкому кругу читателей. Помню, что прочитав фамилию, я подумал, что вот ведь не повезло писателю с фамилией — ну кто же сможет запомнить и выделить такого из множества однофамильцев. А выделить хотелось. Испещренный редактурой текст Иванова дыхнул подлинностью ушедшего времени.
Самый яркий его роман, он же первый из изданных — «Сердце Пармы». Мне он так понравился, что я захотел больше узнать о том, что описывал автор. Перед тем как сесть за эскизы, отправился в Этнографический музей и Эрмитаж. Те стенды, мимо которых я множество раз пробегал, не останавливаясь, например, с артефактами пермского стиля, вдруг раскрылись новыми смыслами. Та часть Этнографического музея, которая казалась мне всегда наименее интересной, посвященная коренным народам Урала и севера надолго увлекла меня. Потемневшие предметы шаманской утвари, старинные рисунки, одежда, показались вещами иного мира.
Для портрета главного героя мне захотелось привлечь своего однокурсника Садыка, человека с непроницаемым восточным лицом. К сожалению, в тот момент я не смог его разыскать и даже теперь, глядя на эту иллюстрацию, жалею об этом.
За несколько лет я сделал иллюстрации ко всем романам Иванова, вышедшим в «Азбуке», но любимым осталось «Сердце Пармы».

«Русалочка» Андерсена — первая моя большая детская книга. Занимаясь оформлением и иллюстрированием книг для издательств, я довольно давно хотел заняться подобной работой, но было это не просто. Дело всё в том, что подобная книга требует длительного периода работы, где то от полугода до полутора лет. А кроме этого, если ты берешься за подобную работу с подачи издательства, получая от него аванс, то вынужден подчиняться условиям, которые он тебе выдвигает, а это не всегда удобно. Я выбрал другой путь — решил работать самостоятельно, параллельно занимаясь и текущей работой для издательств. С одной стороны это удлинило процесс, но зато развязало мне руки.
Два года мне пришлось совмещать работу над этой новой для меня по жанру книгой со старыми заказами, кормившими семью и обеспечивавшими ипотеку. Результат получился двойственный: с одной стороны я немного горжусь, что в непростых условиях смог это сделать, переменив привычный образ работы, с другой — не могу не признать, что книга испытала на себе сильное влияние моего предыдущего творчества. Ну а как иначе: три недели текущих заказов, а после недельный перерыв на «своё» — естественно взаимопроникновение и стилистики и жанров. Это не пошло на пользу книге. Мне кажется, что через какое-то время я вернусь к этой сказке и оформлю её совершенно иначе.
Мне повезло: Максим Крютченко, генеральный директор «Азбуки», без долгих переговоров принял «Русалочку» к изданию, одобрил моё желание заниматься преимущественно детскими проектами (а ведь на мне висело несколько серий в «Азбуке»!), и, довольно щедро заплатив за книгу, дал мне возможность продолжить работу в этом направлении. Теперь дело пошло быстрее, за что я благодарен и «Азбуке», и Максиму лично.

«Восток» Эдит Патту — это «Красавица и чудовище» на скандинавский лад. Хорошая умная книга для детей и взрослых.
Помню, что пришлось делать много эскизов, что обычно для меня не свойственно. Сюжет для обложки родился сразу — он был вполне очевиден, но как бывает с книгами, которые начальство издательства выделяет из общего ряда, да еще и имеет своё представление о том, как они должны выглядеть, всё складывалось непросто. Сюжет разворачивался в профиль и в фас, менялся фон и угол зрения, но все было «не то». В конце концов, остановились на маленьком карандашном наброске, который проще всего был устроен: почти схематично, пёстрое пятнышко девочки окружает ватой белый силуэт медведя. Но на этом проблемы не закончились. Когда я дорисовал иллюстрация, которую вы тут видите, было решено, что она получилась слишком сказочная — это не противоречит духу книжки, но может отпугнуть взрослеющую аудиторию. Мне в срочном порядке пришлось делать на компьютере лицо героине взрослее, а медведя перерисовывать заново в более реалистичной манере. В итоге на обложке фигуры лишились своего тёмного фона, были сильно обрезаны, но судя по тому, что книга уже пару раз  переиздавалась, дизайнеры сделали свое дело верно, хотя художник-то до сих пор уверен в своей правоте.

Не знаю, что же заставляет писать вариации и продолжения известных произведений, надеюсь, что любовь к первоисточнику, но вот недавно в «Азбуке» выходила книга под названием «Миры Стругацких. Возвращение в Арканар». Когда я услышал название, то обрадовался возможности перечитать «Трудно быть Богом», но оказалось, что радость моя неуместна, а мне нужно сделать иллюстрацию для сборника рассказов и повестей современных фантастов по мотивам произведений Стругацких.
Моя супруга обычно определяет фэнтези, как «это там где мужики с мечами», а фантастику как «там где мужики с бластерами». В этом случае на картинке присутствуют и те и другие. Наверное, если бы она увидела эту книгу, то растерялась бы в определении жанра.

«Наковальня мира» Кейдж Бейкер — добротная американская фантастика, рассказывающая в очередной раз о том, что же будет после «конца»: выжженная  земля, разрушенные города, люди со звериными паводками дерущиеся за остатки того, что уцелело от прежней жизни. Судя по количеству книг и кино на эту тему, снятых в прошлом веке, да и выходящим по сей день, подобное виденье нашего будущего свойственно многим. В этом случае роман приправлен стилем кантри и похож больше на вестерн с погонями на паровозах. Для иллюстрации я решил использовать минимум цвета и решить всё в жёлто-черной гамме. Для ощущения остановившегося на всей скорости сюжета — выбрал строгий профиль сценки.

 
 

иллюстрации © Ломаев Антон